|
Война застала меня в 3ападной Украине. В то время я служил в 44-й стрелковой дивизии в должности начальника штаба 179-го гаубичного артиллерийского полка.
В АПРЕЛЕ 1941 года наша дивизия из районов дислокации в Житомирской области перебазировалась в Прикарпатье. Штаб дивизии расположился в городе Дрогобыч, а ее части и подразделения - в различных населенных пунктах вдоль западной границы. Наш полк находился в городе Сколе, а 25-й стрелковый полк, с которым мы взаимодействовали, в окрестностях железнодорожной станции Лавочное. [1] С приходом в этот район дивизия со штата стрелковой была переведена на штат горно-стрелковой.
Переход на новый штат внес в нашу жизнь массу трудностей и в организационном порядке, и в боевую готовность. Например, артиллерия и минометы, кроме гаубичного полка, переводились с колес на вьюки, а гаубичный полк - с механической тяги на конную. Мы старались побыстрее обучить личный состав специальностям в новой штатной организации. Приходилось работать без выходных дней, сутками не уходить из подразделений.
Сюда же в Прикарпатье, прибыли семьи офицерского состава и сверхсрочнослужащих. Приехала и моя жена Мария Александровна с 2-летней дочкой Галей.
К началу войны с большим трудом нам удалось укомплектовать подразделения по новому штату и провести несколько тренировочных выходов на границу, в назначенные районы. Боевую готовность проверяли денно и нощно штабы дивизии, корпуса и 12-й армии, в состав которой входило соединение.
20-21 июня штаб нашего полка занимался подготовкой к сдаче всех дел на хранение в архив. Одновременно готовились к боевой тревоге, начало которой ожидалось по сигналу из штаба дивизии. Такой сигнал поступил к нам в 23 часа 21 июня. Подразделения, кроме тыловых, выступили по маршруту к государственной границе в свои оборонительные районы, как на учения. В действительности же получилось, что мы оказались не на учениях, а на войне. 25-й сп в район обороны пришел раньше нас, и пока мы занимали свои боевые порядки, в этом полку получили из Москвы сообщение о вероломном нападении фашистской Германии на Советский Союз. Об этом немедленно известили нас. [2]
Комиссар нашего полка С.В. Коваленко [3] сразу же организовал в батареях митинги. Артиллеристы в своих выступлениях клеймили позором гитлеровскую Германию, вероломно напавшую на нашу социалистическую Родину. Решения принимались короткие и конкретные: "Будем стоять насмерть, гитлеровскую гадину раздавим на советской земле".
Это было утром 22 июня. К тому времени на всем протяжении фронта разгорелись ожесточенные бои с немецко-фашистскими захватчиками. А на нашем участке противник молчал. Это нас настораживало и беспокоило. Мы усилили разведку, связались с соседями - 305-м и 420-м стрелковыми полками. На участке 305-го сп противник пытался наступать небольшими силами, но его атака была отбита. [4]
23 июня оба наши полка получили телеграмму из штаба дивизии, в ней предлагалось командирам и комиссарам выехать в свои городки для организации эвакуации семей офицерского состава. С трудом удалось разместить жен и детей в вагонах сборного эшелона. Уехали они без вещей и продуктов.
Идет четвертый день войны, а мы продолжаем сидеть в обороне. Соседи наши, не выдержав удара противника, отходят, мы же остаемся на вершине "подковы", концы которой пылают в огне. В силу того, что в любую минуту эти концы могут сомкнуться, и мы окажемся в окружении, в не вполне ясной обстановке нам пришлось начать отход до рубежа города Станислав. Часто беспокоила нас авиация, но больших потерь она не причинила.
ПЕРВЫЙ удар мы приняли на р.Серет у города Чертков, в начале июля. [5] В этот день наши полки отразили несколько яростных атак пехоты и танков противника. Почти все батареи вели огонь прямой наводкой. Наиболее успешно уничтожал танки противника 3-й дивизион, которым командовал капитан Илья Николаевич Косарев. [6]
О Косареве хочется сказать особо. Это был волевой, мужественный грамотный артиллерист. Свой дивизион хорошо подготовил к ведению огня не только с закрытых огневых позиций, но и прямой наводкой. В тот день подчиненные Косарева уничтожили более десяти танков, много бронемашин, мотоциклов, орудий и минометов, до роты живой силы врага.
В этом бою и мы понесли значительные потери. Был убит командир полка полковник Николай Николаевич Санюк, ранен капитан Косарев, погибло много солдат, сержантов и офицеров. На поле боя осталось около десяти гаубиц 122 мм калибра.
Под Чортковом мы нанесли противнику большие потери, но остановить его не смогли, силы были неравны. Снова пришлось отходить. Отходили не только мы, артиллеристы, но и вся наша 12-я армия, которой командовал генерал Понеделин. Отступали ночью, а днем вели бои. Такое чередование днем - бои, ночью - отход, изматывало силы людей до изнеможения. Но другого выхода не было.
Пожалуй, самые большие потери наша дивизия понесла в районе Подвысокое в Кировоградской области. В этом бою мы потеряли командира дивизии генерал-майора А.А. Ткаченко. Тяжелое ранение получили командир 305-го сп подполковник К.С. Легкодух, комиссар нашего полка батальонный комиссар С.В. Коваленко [3]. Но, несмотря на потери, все же боевой дух мы сохранили. Все, кто остался в живых, продолжали вести бой с противником, оказывая ему упорное сопротивление.
При подходе к Днепру меня включили в оперативную группу штаба дивизии для выбора командного пункта на левом берегу реки. Рано утром 1 августа наша группа выехала на выполнение задания. Днепр мы преодолели по плотине Днепровской ГЭС.
Больше со своей дивизией не встретились, ибо она оказалась в числе войск 12-й армии, попавших в окружение.
НАША группа остановилась в городе Орехов, где попала в распоряжение штаба 6-й армии, которой командовал генерал-майор Р.Я. Малиновский, [7] членами Военного совета были дивизионный комиссар И.И. Ларин и бригадный комиссар К.В. Крайнюков, начальником штаба - комбриг А.Г. Батюня, начальником артиллерии - генерал-майор И.Я. Жук. С прибытием в штаб армии, находившийся в селе Песчанка, мы получили назначения. Я стал старшим помощником начальника оперативного отделения штаба артиллерии армии. Начальником штаба у нас был полковник Захаров. Коллектив штаба оказался дружный и весьма работоспособный.
Армия вела тяжелые бои с группой противника, которая захватила плацдарм на левом берегу Днепра восточнее Днепропетровска. Наша задача состояла в том, чтобы уничтожить противника и очистить от него левый берег Днепра. Бои здесь шли почти весь сентябрь, но все же нам пришлось отойти на рубеж Краснограда, откуда совершили последний отход на рубеж р. Сев. Донец. В обороне на этой реке 6-я армия и зимовала, до событий весны 1942 года.
ВСКОРЕ я получил назначение на должность командира 680-го ИПТАП. С этим полком участвовал только в наступательных операциях: Погорелое - Городищенский Калининского фронта, на Курской дуге Степного фронта, освобождал Белгород, Харьков, форсировал р.Днепр и вел бои на Букринском плацдарме, освобождал город Белая Церковь, участвовал в Корсунь-Шевченковской, Уманской, Яссо-Кишиневской операциях, в боях на территории Румынии, Венгрии, Австрии, Чехословакии. Войну закончил под Прагой в должности командира 11-й отдельной истребительно-противотанковой артиллерийской бригады резерва Верховного Главнокомандования.
НАС у отца Кузьмы Филипповича и матери Ирины Дмитриевны было шестеро сыновей. Самый старший из них я. Затем шли Дмитрий, Митрофан, Тихон, Иван и Василий. С первого дня вступили в войну с гитлеровской Германией я, Тихон и Василий. Тихон начал войну в должности командира взвода 720-го стрелкового полка и пропал без вести в конце июня 1941 года. До сих пор, к сожалению, нам так и не удалось найти данные, в каком районе он пропал без вести. Василий вступил в бой, будучи водителем танка одной из частей Одесского военного округа. Получил несколько ранений, одно из них - под левую лопатку, операцию делать было нельзя. Это ранение ему мешало до самой смерти. Остальные братья - Дмитрий, Митрофан и Иван были призваны в армию в первые дни объявления мобилизации. Дмитрий после тяжелого ранения попал в плен, откуда возвратился после окончания войны. Митрофан имел тяжелое ранение, долго находился в госпиталях, умер в 1946 году. Иван командовал ротой, получил несколько ранений.
В СВОИХ воспоминаниях я назвал фамилии сослуживцев по 44-й сд, с которыми начинал войну и участвовал в боях в 1941 году. Вспомнить боевых товарищей мне помог своими письмами мой бывший сослуживец, ныне подполковник в отставке Захар Павлович Ищенко, проживающий в гор. Чернигове.
Бои 1941 года свидетельствуют о том, что это было самое тяжелое время в жизни нашей армии. Вспоминая своего командира полка Николая Николаевича Санюка, хочу сказать, что это был замечательный человек, он погиб геройски. Когда на наши огневые позиции шли немецкие автоматчики и мотоциклисты, Санюк лично повел оставшихся в живых бойцов в атаку. Наступление противника было сорвано, а полковник Санюк от пулевого ранения пал смертью героя.
В 1975 году память полковника Н.Н. Санюка увековечена: его имя записано в Золотую книгу и высечено на обелиске в парке Вечного сна в гор. Чертково Тернопольской области. Кроме того, в этом же городе открыт музей боевой славы имени полковника Н.Н. Санюка.
Вспоминая бои сорокалетней давности, я склоняю свою голову перед памятью всех, кто пал смертью храбрых.
Наша семья имеет большой счет к гитлеровской Германии за вероломное нападение на нашу социалистическую Родину в 1941 году, а также к империалистическим государствам, которые настойчиво продолжают наращивать гонку вооружений теперь, с целью навязать новую агрессивную империалистическую войну. Я говорю: господа империалисты, подумайте хорошенько, не лучше ли спорные вопросы решать мирным путем за столом переговоров? Именно к этому и призывает Верховный Совет СССР в Обращении "К парламентам и народам мира", принятом пятой сессией Верховного Совета СССР.
|
